Текст: Арсений Замостьянов, заместитель главного редактора журнала «Историк»
Фото: wiki-org.ru
Он пришел в литературу в зрелые годы, хотя другие литераторы носовского поколения, как правило, рано проявляли себя. Как это получилось?
Носов оказался в нужное время в нужном месте. А до этого выжидал. Незадолго до того, как Носов стал заметной фигурой в советской детской литературе, волшебная сказка считалась бесполезным и даже неблагонадежным жанром. Детских книг выходило немало, писатели встречались с детьми, работали для театров юного зрителя и кино… Но от них требовали не только назидательности, но и учебного функционала. Гуру педологии настаивали: государство должно вкладывать народные деньги только в те книги, которые приносят практическую пользу, расширяя эрудицию ребенка, обучая его той или иной школьной дисциплине или профессии. Классический образец - «Кем быть?» Маяковского или «Паровозы» Бориса Житкова.
Собственно говоря, эти традиции присущи детской литературе от века. И Носов многое из нее взял: достаточно вспомнить подробное описание работы инкубатора в «Веселой семейке».
Но революционный максимализм, который превалировал в 1920-е, Носова не устраивал. Педологи говорили: долой сказку, долой безыдейную фантазию и лирику, только «молоток, тиски и клещи». Горький возражал: «Дети требуют и забав!» На волне большого террора педологию разгромили, а сказку реабилитировали. Заодно стали возможны и веселые, беззаботные рассказы, написанные о детях и для детей. Тогда-то тридцатилетний Николай Носов и пришел в литературу. Он держался свободно. То пользовался канонами, но отбрасывал их.
Был ли в его детских рассказах сатирический подтекст для взрослых?
Рассказы Носова в конце 1930-х - 40-е читатели полюбили за юмор, за трюки. «Затейники», «Живая шляпа», «Огурцы», «Чудесные брюки», «Огородники» - все эти рассказы, очень мирные по духу, появились именно в то время, предвоенное и военное. Горький был прав, «дети требуют забав». Носовские рассказы в это время сыграли примерно ту же роль, что сказки Чуковского в годы Гражданской войны и разрухи. Успех был ажиотажный. Юмористическая фабула у Носова, как правило, крыловская, басенная. Можно ли придать им сатирический смысл? Неумелый, но инициативный товарищ берется за дело – и каша получается такая, что есть невозможно. Горькая и гарью пахнет. Получается, история не совсем детская. Хотя пересказана с обаятельной детской интонацией. И Мишка - тот самый незадачливый кашевар - в финале все-таки проявляет себя и с лучшей стороны, он придумывает, как извлечь из колодца чайник. Выходит, и от бурных инициативников есть польза. Сатирик часто просыпался в Носове и в «Незнайке». Он язвительно пародировал модных художников, поэтов, музыкантов. Пародировал не столько произведения, сколько стиль жизни и методы саморекламы. Правда, признаем, что Носов высмеивал те явления, к которым в те годы в нашей стране и без него относились скептически. Молодежная мода 1960-х ему определенно не нравилась, и он упражнялся в язвительности.
 Носов прославился повестями о пионерах«Веселая семейка», «Дневник Коли Синицына», а особенно «Витя Малеев в школе и дома» - образцовый «производственный роман» про школу и пионеров. Именно образцовый - без дураков. Владение стилем, юмор, знание детской психологии. Там есть музыка прозы, каждая фраза - как по нотам. Но в первую очередь - юмор. Сюжет для того времени классический, даже избитый. Отстающие ученики подтягиваются. Борьба хорошего с лучшим во имя производственных успехом в самом разгаре. Сюжет, достойный подвала в «Пионерской правде». Но, оказывается, схему можно оживить. Не так давно в «НЛО» вышла книга финского слависта Бена Хеллмана «Сказка и быль: история русской детской литературы». О Носове (и в том числе о его пионерских повестях) там говорится вскользь, в ряду других имен и книг. Думаю, автор недооценил Носова. Он заслуживает пристального исследовательского внимания. И «Витя Малеев» в 1950-е был явлением крупным. Даже над радиоспектаклем дети того времени хохотали. |
Насколько самостоятельным произведением был «Незнайка»?Мир сказок - почти «единый и неделимый». Он населен представителями разных стран и эпох, как полосы «Веселых картинок», на которых Алладин за милую душу соседствовал с Витей Малеевым и Буратино. Вот и Носов нашел своих героев в книге Анны Хвольсон, которая, в свою очередь, опиралась на комиксы Палмера Кокса. Ее книжка называлась «Царство малюток». Там фигурировал и некто Незнайка е второстепенный герой, брат и антипод Знайки. О глубоком заимствовании здесь говорить нельзя. Носов воспользовался старой традицией, которая началась не с Хвольсон. Предания о духах, гномах, эльфах, о «маленьком народце» восходят к языческой древности. Носов наделил их характерами современных детей и взрослых. А вообще «Незнайка» схож с такими детскими книгами ХХ века, как «Карлсон», «Мэри Поппинс», «Питер Пэн». Их роднит подтекст, который ощущают дети и считывают взрослые. Есть там легко уловимая философская грустинка, элегическое размышление о тайне детства. О том, что с годами мы теряем связь с детством, забываем его язык. Для Носова, особенно позднего, это важный мотив. Он проявлялся и во взаимоотношениях с внуком, и в книге, внуку посвященной - «Повесть о моем друге Игоре», которую, к сожалению, мало кто читал. Правда, у Линдгрен и Трэверс волшебные духи детства действуют в мире людей, а Носов создал вселенную малышей коротышек, которые в чем-то напоминают детей, в чем-то - взрослых, но наделены даром бессмертия. |
Почему Незнайка стал в СССР культовым героем?«Незнайка» - книга о взрослении, детский воспитательный роман, иногда - назидательный детектив. И всегда - волшебная сказка с научно-фантастическим флером. В «Солнечном городе» есть и любовь, и диалоги Незнайки с Совестью. Носов исправно удивлял и давал пищу для ума и сердца. Тут, конечно, можно и обратиться к опыту русского фольклора. Незнайка - это, несомненно, воплощение Ивана Дурака и Петрушки. И очень удачное воплощение. В СССР умели создавать славу детским героям, расставляя вешки в пространстве. Работала индустрия. Незнайку мы постоянно видели в детских журналах, на переводных картинках, на конфетных обертках, на стенах детских садов и в парках… Выпускались игрушки. Это важно! Он вошел в Клуб веселых человечков - это своего рода Политбюро детской литературы. Носова издавали в странах социалистического направления. Незнайка - интересная личность. С одной стороны, перед нами - плутоватый шалопай, не вписывающийся в рамки приличий. Вроде бы автор разоблачает его. Но тут включается мелодия, весьма популярная в советской (и не только детской!) литературе в 1960—80-е: слишком «правильным» героям недоступно нечто очень важное, даже сокровенное. Хулиганы, мечтатели, троечники, аутсайдеры - другое дело. Шаловливый характер помогает совершать открытия. Знайка по сравнению с Незнайкой выглядит зашоренным догматиком. Знайка не мог бы стать двигателем сюжета в такой эпопее… А Незнайка - самый живой и инициативный герой Носова. То, что он - не рыцарь без страха и упрека, что он ошибается и оступается - только добавляет ему обаяния. Читатель узнавал в Незнайке себя и сочувствовал ему, как родному. Носов вообще любил самостоятельных детей - не паинек. Это и в его реалистических рассказах. К тому же именно Незнайка больше других коротышек похож на своего автора. И тем, что он любит пофантазировать, и пристрастием к шляпам: «Нарядившись таким попугаем, Незнайка по целым дням слонялся по городу, сочинял разные небылицы и всем рассказывал». Творческая личность! Носову были скучны кромешно отрицательные герои, как и ослепительно положительные. Правда, в третьей, лунной, повести о Незнайке Знайка проявляет себя как гениальный конструктор, изобретатель. И все-таки Незнайка, контрабандой прорвавшийся на Луну, и в третьей повести обаятельнее своего идеального антипода. Он - дальний родственник Петрушки, да и Швейка. При этом Незнайка - вовсе не «гонимый гений», не жертва диктатуры Знаек. Носов в этом смысле суров: если Незнайку наказывают за дело - то и поделом. И в конце концов дети принимают непрямолинейную расстановку сил: герой может быть одновременно и прав, и не прав. В Носове, как и в каждом остроумном человеке, все-таки очень и очень много здравого смысла. |
Коротышки и хоббитыНосов, как и Толкин, создавал вселенную. Правда, в книгах Носова, насколько помню, не было подробных географических карт Цветочного, Солнечного и прочих городов цивилизации коротышек. Но вполне можно было бы такую карту составить. Думаю, с таким Незнайкой можно было бы выйти на международный рынок, заняться новыми переводами, рекламой… Здесь, как и на Луне, многое будет зависеть от денег. Сделаем важную оговорку: Носов все-таки писал, по большей части, для малышей, хотя перечитывать «Незнайку» можно всю жизнь. Происхождение понятий схожее. «Хоббит», произошедший от «бэббит» - это почти «коротышка» и «малыш». Сказочные и языческие корни у этих народцев общие. По духу миры Толкина и Носова не слишком похожи. Но у обоих есть уклон в эпос - отчасти пародийный. Оба создают метафоры цивилизаций, показывают исторические процессы. Носов, будучи марксистом, ближе к земле и к человеку. Толкин исследует феодальную реальность. От Носова эти страсти далеки. |
Книгу «Незнайка на Луне» называют учебником политэкономииНосов неплохо знал, что такое капитализм. И по царским временам (в год революций ему исполнилось 9 лет), и по НЭПу. Правда, об американской и западноевропейской реальности он мог судить только по газетам, но и этого хватало. Он был проницательным и язвительным человеком - это видно по носовской публицистике. Всерьез изучил политэкономию и погрузил своих коротышек в мир чистогана, акционерных обществ, спекуляций и коммерческого искусства. В «Незнайке на Луне» он создал злую пародию на развитой капитализм. В предыдущих книгах о Незнайке деньги отсутствовали. А на Луне все покупается и продается. Книга вышла отчасти мизантропическая. Причем к тому времени Незнайка успел хлебнуть и самого настоящего коммунизма - в Солнечном городе. Ему, как и автору, было с чем сравнивать! В 1960-е, после космических успехов Советского Союза, казалось, что буржуазия уже проиграла и нужно добить ее сатирой. Космический антураж в этой повести не случаен. Когда в начале 1990-х Россия нырнула в капиталистическую реальность, многие вспомнили книгу Носова. А были и такие, кто подражал носовским лунным магнатам, начиная со Скуперфильда. В финале Носову удалось впечатляюще передать ощущение космических перегрузок. К тому же Незнайка едва не умирает от тоски по Земле, и эти страсти описаны на удивление натуралистично. Но в финале неугомонный герой готов к новым путешествиям. Думал ли Носов о продолжении? Он создал универсальную схему. С Незнайкой и его друзьями можно решать разные художественные и идеологические задачи. Например, подобно другим героям мифов, он мог бы посетить царство мертвых. А может быть, в город коротышек заявились бы «гулливеры» - гости из взрослого мира? Но вряд ли мы можем додумать за Носова: он умел удивлять. |
