САЙТ ГОДЛИТЕРАТУРЫ.РФ ФУНКЦИОНИРУЕТ ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ МИНИСТЕРСТВА ЦИФРОВОГО РАЗВИТИЯ.

«Слаба отрада мне, что слава не увянет...» Александр Сумароков

25 ноября 1717 года родился Александр Петрович Сумароков – столп русской словесности XVIII века и просто мастер изящных эпистол и песен

Александр Петрович Сумароков (14 [25] ноября 1717) — русский поэт, один из крупнейших писателей русского классицизма XVIII века/ Портрет Антона Лосенко / wikipedia.org
Александр Петрович Сумароков (14 [25] ноября 1717) — русский поэт, один из крупнейших писателей русского классицизма XVIII века/ Портрет Антона Лосенко / wikipedia.org

Текст: Арсений Замостьянов, заместитель главного редактора журнала «Историк»

25 ноября 1717 года родился Александр Петрович Сумароков – столп русской словесности XVIII века и просто мастер изящных эпистол и песен. Место рождения у него экзотическое. Финский город Вильманстранд на границе Швеции и России. Сейчас и города-то такого нет. Теперь его называют не на шведский, а на финский манер – Лаппенранта. Там в то время служил его отец, отпрыск старинного дворянского рода, офицер Вологодского драгунского полка. Богатство Сумароковы успели подрастерять, воинскую службу ставили выше всяческой наживы.

Русская трагедия

Титульный лист второго издания «Хорева», 1768 г. Фото: Wikipedia.org

Неудивительно, что Александр Сумароков пошел учиться в Сухопутный Шляхетский корпус – детище фельдмаршала Бурхарда Миниха. Образование там давали получше, чем в тогдашнем университете. По крайней мере, если есть желание. Сумароков уже писал стихи, но знали об этом только близкие друзья. Он не спешил вливаться в маломерную шеренгу русских пиитов того времени. Но все знали, что никто лучше Сумарокова не владеет русским, да и французским языком. Его просили писать любовные письма и деловые рапорты. Такие способности в то время ценились – и он стал одним из секретарей Алексея Разумовского, всесильного, но не слишком грамотного фаворита императрицы Елисавет. В первой половине жизни Сумарокову иногда везло, хотя тяжелый характер драматурга временами вспыхивал и в то время. Близость ко двору принесла ему известность и материальную свободу, но Сумароков стремился к жизни свободного художника. В 1747 году он представил публике свою первую трагедию, да еще и из русской истории – «Хорев». О древнем Киеве. Его образцом была Корнелева пьеса «Цинна, или Милосердие правителя», но тогда на эти сходства не обращали внимания. Играли премьеру кадеты, с которыми Сумароков давно занимался основами изящных искусств. С этой пьесы, по существу, начался русский театр. Успех, овации. Скоро появился и императорский театр – во многом «под Сумарокова».

Он был первым. Первым литератором, который жил почти исключительно на творческие заработки. Первым русским автором оперного либретто. И мы мало его помним, хотя стихи Сумарокова остроумны, мудры и звучны, а талант его проявился в десятке жанров.

Великая тройка

Кто тогда в России слагал стихи? В первую очередь – великая тройка. Михайло Ломоносов, Василий Тредиаковский и он, Сумароков. Первый – из крестьян, второй – из духовенства и только Сумароков – дворянин с родословной, которая распространялась не на один век. Для того времени это чертовски важно! Петр Великий создавал империю, ответственность за которую возлагалась на дворянство. Они формировали представления о гордости и чести. Это не была замкнутая каста, дворянство стремились заслужить, иногда не только шпагой, но и умом.

Портрет Тредиаковского. Гравюра А. Я. Колпашникова, 1775 г. Фото: Wikipedia.org
Портрет М. Хераскова. Фото: Wikipedia.org

Но Сумароков ощущал, что он – единственный представитель аристократии в словесности и, будучи человеком горячим, а временами заносчивым, конфликтовал с собратьями свысока. Ломоносов и Тредиаковский, в свою очередь, высмеивали плюгавую стать Сумарокова, его рыжие патлы и привычку подмаргивать. Можно долго цитировать перебранки великих. Они так и не примирились, но славу изведали все трое. Первым ее потерял Тредиаковский, а Сумароковым в то время восхищались.

Вскоре вокруг него сформировалась школа. Дворяне, сторонники свобод, позже многие из них стали знаменитыми масонами. От них зародился русский сентиментализм. Это линия Сумарокова, очень важная для русской литературы! С годами многие из них даже забыли, что в истоке их вольных воззрений, в истоке их дворянского самостояния – сумароковские мысли. Но, например, Михаил Херасков своей учебы у Сумарокова не забывал. Впрочем, Александр Петрович встречал неблагодарность чаще, чем что-либо иное.

Учитель галантности

Сумароков жил в эпоху побед, во времена громов и молний. Во времена наивных и фантастически искушенных людей. Лучше Радищева здесь не скажешь: «Столетье безумно и мудро». И нет ничего интереснее этой авантюрной и простодушной шахматной партии, которая представляет русский XVIII век.

В чем его незамеченная заслуга? Сумароков научил современников галантно объясняться в любви. Кто-то заучивал самые эффектные строки, кто-то – стихотворения целиком. В любом случае, это было ново.

Портрет работы мастерской Фёдора Рокотова (1762). Фото: Wikipedia.org
  • Любови слаще нет на свете ничего;
  • Однако иногда она горчай всего.

Это очень просто. Бывало у Сумарокова и изящнее, и сложнее. Иногда у него получались по-настоящему нежные, воздушные стихи, с которыми никто из современников не мог соревноваться:

  • Летите, мои вздохи, вы к той, кого люблю,
  • И горесть опишите, скажите, как терплю;
  • Останьтесь в ея сердце, смягчите гордый взгляд
  • И после прилетите опять ко мне назад...

Что может быть важнее для поэта, чем пополнять арсенал кавалеров? Именно так русская поэзия и превращалась из диковинной забавы в нечто необходимое для тысяч людей. И мало кто так размашисто расширил литературную аудиторию, как Сумароков.

«Дней минувших анекдоты»

На склоне лет над Сумароковым всё чаще стали подшучивать. Грешен оказался и Гаврила Державин – поэт другого помола, ближе к хаосу и дисгармонии.

У Пушкина есть интересная запись: «Сумароков очень уважал Баркова как ученого и острого критика и всегда требовал его мнения касательно своих сочинений. Барков пришел однажды к Сумарокову.

— Сумароков великий человек! Сумароков первый русский стихотворец! — сказал он ему.

Обрадованный Сумароков велел тотчас подать ему водки, а Баркову только того и хотелось. Он напился пьян. Выходя, сказал он ему:

— Александр Петрович, я тебе солгал: первый-то русский стихотворец — я, второй Ломоносов, а ты только что третий.

Сумароков чуть его не зарезал».

Сумароков был для Пушкина тем, что называется «дней минувших анекдоты», вроде бы не более. Как поэта он его не ценил. К драматургии относился еще пренебрежительнее. Хотя, конечно, читывал Сумарокова с юности. И, думаю, кое-чему у него научился.

Нашенский Гамлет

В «Гамлете» Сумароков попытался научить Шекспира основам классицизма. Переделал он известный сюжет основательно – и, кстати, первым открыл русскому театру принца датского. Правда, своим переложением он обязан прозаическому французскому переводу. В одной из своих эпистол он упомянул Шекспира среди великих писателей с оговоркой: «хотя непросвещенный». Да, британец не знал многого, чему поклонялись в XVIII веке. «Аглинский трагик и комик, в котором и очень худова и чрезвычайно хорошева очень много», - писал он о Шекспире. «Гамлет мой, кроме монолога в окончании третьего действия и клавдиева на колени падения, на шекеспирову трагедию едва ли походит».

Он не только вдохновлялся и писал, не только терзался, устраивая свои трагедии и комедии на сцене, не только пил горькую и бросался в амурные круговерти, но и постоянно учился и исследовал – литературу, историю. Он немало написал о поэтическом мастерстве. Был одним из первых историков Москвы. Казалось бы, уважаемый человек, любимый драматург Елизаветы, который написал сценарий праздника по случаю коронации Екатерины… Но театральные дрязги поломали ему жизнь – конечно, не первому и не последнему. Но Сумароков, ощущая себя королем русской сцены, не принимал малейшего пренебрежения.

  • В тебе едином, меч, надежду ощущаю,
  • А праведную месть я небу поручаю.
  • Постой... великое днесь дело предложит:
  • Мое сей тело час с душою разделит.
  • Отверсть ли гроба дверь, и бедствья окончати?
  • Иль в свете сем еще претерпевати?
  • Когда умру, засну... засну и буду спать?
  • Но что за сны сия ночь будет представлять?
  • Умреть и внити в гроб... спокойствие прелестно;
  • Но что последует сну сладку?.. Неизвестно.
  • Мы знаем, что сулит нам щедро божество;
  • Надежда есть, дух бодр, но слабо естество.
  • О, смерть! Противный час! Минута вселютейша!
  • Последняя напасть, из всех напастей злейша!
  • Воображение, мучительное нам!

Этот монолог считался одним из лучших у Сумарокова. Современники – из числа просвещенных – знали его назубок.

А. де Гаск. Великая княгиня Екатерина Алексеевна с супругом Петром III Фёдоровичем, 1756 г. Фото: Wikipedia.org

В своем «Гамлете» Сумароков не обошелся и без намеков на российскую политическую реальность. Принц, любимый народом – это, в значительной степени, Елизавета, дочь Петрова. Потом, годы спустя, русским Гамлетом стали называть цесаревича Павла Петровича – и шекспировский сюжет в России стал восприниматься как политическая крамола, не иначе.

Быть может, если бы Пушкин – по случайности или причуде – хотя бы раз отозвался о Сумарокове несколько теплее, посмертная репутация автора «Дмитрия Самозванца» (эта сумароковская трагедия из русской истории прогремела наиболее внушительно) сложилась бы не столь печально.

За кулисами

Директор императорского театра, умеющий наживать врагов – это, конечно, тридцать три несчастья. Сумароков не любил заниматься хозяйственными делишками, ему вечно не хватало времени… Ведь поэт каждый день писал! Добавим легендарную заносчивость и вспыльчивость Сумарокова и его обременительное хобби, после которого по утрам болит голова, а во рту всё пересыхает.

Много лет Сумарокова не ставят театры. Его не изучают в школах. Хотя одно двустишие я непременно включил бы в школьную программу и устраивал бы дискуссии вокруг него:

  • Танцовщик! Ты богат. Профессор! Ты убог.
  • Конечно, голова в почтеньи меньше ног.

Кстати, у этой эпиграммы есть адресаты, исторические фигуры. Профессор Степан Крашенинников и балетный танцовщик Тимофей Бубликов, которого после спектаклей восторженная публика забрасывала не только цветами, но и кошельками. Даже покалечить его могли от большой любви. Впрочем, с кумирами публики так случается нередко.

Одно из лучших сумароковских стихотворений называется «Жалоба»:

  • Во Франции сперва стихи писал мошейник,
  • И заслужил себе он плутнями ошейник;
  • Однако королем прощенье получил
  • И от дурных стихов французов отучил.
  • А я мошейником в России не слыву
  • И в честности живу;
  • Но если я Парнас российский украшаю
  • И тщетно в жалобе к фортуне возглашаю,
  • Не лучше ль, коль себя всегда в мученьи зреть,
  • Скоряе умереть?
  • Слаба отрада мне, что слава не увянет,
  • Которой никогда тень чувствовать не станет.
  • Какая нужда мне в уме,
  • Коль только сухари таскаю я в суме?
  • На что писателя отличного мне честь,
  • Коль нечего ни пить, ни есть?
Портрет А. Сумарокова с посвящением М. Хераскова. Фронтиспис первого тома «Полного собрания всех сочинений в стихах и прозе». Фото: Wikipedia.org

«Предан пьянству»

Эта трагедия посильнее Гамлета! Никто в то время не писал так откровенно. История печальная. Он уехал из Петербурга, думал безраздельно царить в московском театре, но поссорился с градоначальником, а заодно и с актерами. Сумароков лишился твердого жалованья и впал в бесконечную хандру. Действительный статский советник, самый плодовитый русский драматург XVIII века, он лишился благосклонности императрицы Екатерины, вздыхал по елизаветинским временам и совершенно обнищал.

Памятник Сумарокову в Донском монастыре. Фото: Wikipedia.org

Один мемуарист горько писал о его последних годах: «Сумароков уже был предан пьянству без всякой осторожности. Нередко видал мой дядя, как он отправлялся пешком в кабак через Кудринскую площадь в белом шлафроке, а по камзолу, через плечо, анненская лента. Он женат был на какой-то своей кухарке и почти ни с кем не был уже знаком». Это почти правда. В 59 лет он был вдребезги болен, выглядел глубоким стариком, хотя и не бросал стихов. Глаза его загорались, когда Сумароков видел интересную женщину или читал свои стихи и монологи из трагедий. Когда он умер, в доме не нашлось денег на похороны. Актеры все-таки вспомнили своего благодетеля, истинного первопроходца русского театра – и скинулись на панихиду и поминки.

Переоткрывать Сумарокова стали только в последние десятилетия. И, думаю, это надолго. Его наследие огромно, далеко не все напечатано в новой орфографии. Там немало открытий – для историков, филологов и, представьте, для далеких от науки любителей поэзии. Все-таки он – из сыновей Гармонии, а такие умеют удивлять. И слава его всё-таки «не увянет». Хотя это слабое утешение для стихотворца, изведавшего, что такое горькая судьбина.