Текст и фото: Православие.Ru
«Золотой канон» литературы
В результате многолетней дискуссии четко выделились две позиции. Первая — условно говоря, традиционная, согласно которой в школьном образовании необходим незыблемый список произведений, «золотой канон», который будет гарантировать качество образования и сохранение национальной идентичности гражданина Российской Федерации.
Вторую позицию я бы назвал «модернизационной». Время идет, — отвечают ее сторонники, — количество школьных лет не увеличивается, а история литературы продолжается. И поэтому неизбежно в поле русской классики входят А. Блок, Б. Пастернак, А. Платонов, М. Булгаков и другие авторы XX века, более близкие и понятные нам. Следовательно, говорят модернизаторы, конечного списка быть не может в принципе.
Мне очень близка позиция разработчиков примерной программы общего основного образования, в которой были определены три разных корпуса произведений. Первый корпус включает незыблемые обязательные произведения, где указан и автор, и текст. Второй корпус — содержит имена авторов, а их произведения подлежат выбору. И наконец, третий список авторов, из которого можно выбрать писателя, поэта для дополнительного изучения или домашнего чтения.
Консенсус в отборе «золотого канона», на мой взгляд, возможен только в одном случае — если первый, самый жесткий уровень списка будет предельно коротким.
Надо заранее задать максимальное количество обязательных позиций. Я думаю, авторов должно быть, конечно, не два-три, как в Англии (Чосер, Шекспир, Мильтон), но не более, скажем, 35.
Почему нужна вариативность? Потому что у учителя может и должен быть свой вкус. Он лучше может донести до школьника то, что ему больше по душе.
Главный вопрос — что мы вообще хотим от школьного образования в области литературы? Если мы видим задачу в формировании навыков понимать произведение, любить его, компетентно анализировать и сохранять интерес к литературе на будущее, это одно. Если мы хотим закачать в человека как можно больше заранее предсказуемых результатов, это совсем другое.
Если пройти с учениками весь «золотой список», но не привить им любви к литературе — все будет напрасно. Если сформировать интерес к чтению классики даже на материале «неполного» списка пройденных произведений, то (жизнь велика!) многое прочтется после школы.
«Золотой канон» от Дмитрия Бака:
- Слово о полку Игореве.
- Д. И. Фонвизин. Недоросль.
- В. А. Жуковский. Светлана.
- А. С. Грибоедов. Горе от ума.
- А. С. Пушкин. Лирика. Цыганы. Медный всадник. Евгений Онегин. Дубровский. Капитанская дочка.
- М. Ю. Лермонтов. Лирика. Песня про купца Калашникова. Демон. Мцыри. Герой нашего времени.
- Н. В. Гоголь. Ревизор. Мертвые души.
- И. С. Тургенев. Бежин луг. Ася. Отцы и дети.
- И. А. Гончаров. Обломов.
- А. Н. Островский. Гроза.
- Ф. М. Достоевский. Преступление и наказание.
- Л. Н. Толстой. Детство. Севастопольские рассказы. Война и мир.
- Н. А. Некрасов. Лирика. Кому на Руси жить хорошо.
- Ф. И. Тютчев. Лирика.
- Н. С. Лесков. Сказ о тульском косом Левше… Леди Макбет Мценского уезда. Очарованный странник.
- М. Е. Салтыков-Щедрин. История одного города.
- А. П. Чехов. Толстый и тонкий. Смерть чиновника. Душечка. Степь. Каштанка. Студент. Человек в футляре. Крыжовник. Вишневый сад.
- А. А. Блок. Лирика. Двенадцать.
- А. А. Ахматова. Лирика.
- В. В. Маяковский. Лирика. Облако в штанах.
- М. Горький. Челкаш. На дне.
- И. А. Бунин. Антоновские яблоки. Господин из Сан-Франциско. Легкое дыхание.
- А. И. Куприн. Поединок. Гранатовый браслет. Белый пудель.
- А. Платонов. Сокровенный человек. Ювенильное море.
- В. В. Набоков. Машенька.
- М. А. Булгаков. Собачье сердце. Мастер и Маргарита.
- М. М. Зощенко. Баня. Аристократка. Нервные люди.
- О. Э. Мандельштам. Лирика.
- М. И. Цветаева. Лирика.
- Б. Л. Пастернак. Лирика.
- С. А. Есенин. Лирика. Анна Снегина.
- А. Т. Твардовский. Василий Теркин.
- А. И. Солженицын. Матренин двор. Один день Ивана Денисовича.
- В. Г. Распутин. Прощание с Матерой.
- Ю. В. Трифонов. Дом на набережной.
- И. А. Бродский. Лирика.
«Далекая» классика
Еще одна тема горячих дискуссий — роль и доступность литературной классики. Звучат формулировки о вечности и незыблемости классических произведений, а всякий, кто пытается что-то дополнительно объяснить, немедленно объявляется пособником разрушения образования. У русской классики нет врагов, никто не говорит (подобно Писареву!), что Пушкин навсегда устарел.
Классика понятна и доступна и сейчас, но иначе и в иной мере.
Русская классика через 150–200 лет после своего создания нуждается в процессе преподавания в дополнительных разъяснениях, что неизбежно ведет к сокращению количества произведений, доступных для освоения школьниками в существующих лимитах учебных часов. Главный враг классики — не тот, кто ратует за ее вдумчивое, требующее дополнительных временных и интеллектуальных затрат разъяснений, а как раз тот, кто под прикрытием лозунгов о «вечности» классики, ее абсолютной понятности по сути дела провоцирует имитационное, поверхностное освоение классических романов и повестей, ведущее к формированию нелюбви, а то и отвращения к отечественной словесности позапрошлого века.
Чтобы понять, почему и каким образом именно Пушкин, Гоголь и Достоевский стали классиками, нужно обратиться вокруг себя, оглядеться и понять: а кто сейчас классики? Это очень трудный вопрос. Солженицын, Маканин, Екимов? Либо Пригов, Пелевин, Улицкая? Ответ мы узнаем лет через сто… То есть современная литература и попытка анализировать ее кипение и бурление, осторожное, взвешенное, поможет нам лучше понять классику.
Литература и ЕГЭ
В условиях господства ЕГЭ как основного критерия поступления в вуз современный школьник уже в начале 11-го класса понимает, куда он пойдет учиться дальше, и его внимание резко переключается на профильные дисциплины. Тут замкнутый круг. Если 11-классник мыслит себя не филологом, не педагогом-словесником, он перестает обращать внимание на уроки литературы, и весь XX век проходит мимо него. Если же наш школьник, наоборот, намерен сдавать ЕГЭ по литературе, то, опять же, он начинает готовиться к сдаче ЕГЭ, а не изучать литературу — судьба литературного XX века при этом так же плачевна, как и в предыдущем случае.
Литература и мораль
Крайне наивным является убеждение в том, что литература автоматически повышает нравственность. Дескать, прочитал, как живут и действуют «хорошие» люди, и сам стал «хорошим». Конечно, литература — это сосредоточие моральных умений, навыков и путей к восприятию мира. Но автоматизма тут никакого нет.
Ведь и бесспорная классика очень сомнительна, если к ней подходить с прямолинейными нравственными мерками.
Нельзя, чтобы возникало впечатление, будто литературный текст — это что-то заведомо гарантирующее нравственное совершенство. Такими текстами для христианина являются Евангелия, книги Нового Завета, но у них совершенно иная природа, роль в нашей жизни. Попытка литературный текст рассмотреть в модальности морально-религиозного повсеместно приводит к совершенно противоположным результатам по сравнению с чаемыми.
Еще одна важная вещь. Литература ведь по природе своей вовсе не равна жизни. В жизни и в роли читателя мы совсем разные люди! Восприятие художественного текста далеко не всегда похоже на жизненные реакции, это совершенно особенная позиция, это созерцательность, во многих реальных ситуациях совершенно невозможная.
Пилюля «Анна Каренина»
Самая страшная современная профессия — программист. Программисты «освобождают» нас от целого ряда тактильных, материальных, не виртуальных действий, заменяя их разнообразие простым нажатием кнопки. Недалеки времена, когда будет уже совершенно нереально выделить на прочтение моей любимой «Анны Карениной» положенные десять-пятнадцать вечеров. Тогда очень захочется выпить пилюлю с надписью «Анна Каренина» и — хоп! постиг все художественные глубины без лишних затрат времени и сил. Вот это будет окончательный триумф технологической воли.
Зарубежная литература
Несмотря на дефицит учебного времени, необходимо преподавать в школе зарубежную литературу. Это не ответ на ваш вопрос, но нам крайне необходим не просто учет зарубежного опыта преподавания литературы, но нужна сама история ведущих зарубежных литератур, хотя бы в конспективном изложении «по вершинам». Мы лучше поймем специфику и роль отечественной словесности, если (не говоря уж об оригинальных текстах) хотя бы в переводе освоим вершинные произведения ведущих мировых литератур.
Ссылки по теме:
Полная версия интервью на сайте Православие.Ru
Нужно ли читать «Дон Кихота» в шестом классе школы?
