Речь Боба Дилана на Нобелевском банкете

Перевод М. Немцова

Фото: www.nobelprize.org, коллаж: ГодЛитературы.РФ

Максим Немцов - переводчик прозаических произведений Боба Дилана "Хроники" и "Тарантул". Их переиздания готовятся к выходу в издательстве "Эксмо".

Всем добрый вечер. Я обращаюсь с самым теплым приветствием к членам Шведской академии и всем почтенным гостям, собравшимся здесь сегодня вечером.

Мне жаль, что я не могу быть с вами лично, но прошу вас, знайте: духом я, бесспорно, с вами и для меня большая честь получить столь престижную премию.

Присуждение мне Нобелевской премии по литературе — такого я не мог даже представить или предвидеть. С детства я знал, читал и впитывал произведения тех, кого сочли достойными этой награды: Киплинга, Шоу, Томаса Манна, Пёрл Бак, Альбера Камю, Хемингуэя. Эти исполины литературы, чьи труды преподают в школе, хранят в библиотеках по всему миру и о ком говорят с почтением, всегда оставляли глубокий след. Теперь в подобном списке — и мое имя, и это поистине выше всяких слов.

Не знаю, думали сами эти мужчины и женщины когда-либо о том, что их удостоят Нобеля, или нет, но, полагаю, любой, кто пишет книгу, стихотворение или пьесу где угодно на свете, возможно, лелеет в глубине души эту тайную мечту. Она, вероятно, погребена так глубоко, что они и сами о ней не знают.

Если бы мне кто-нибудь сказал когда-то, что у меня есть малейшая возможность получить Нобелевскую премию, я бы неизбежно подумал, что у меня примерно равные шансы постоять на Луне. Вообще-то в тот год, когда я родился, и несколько лет впоследствии никого на свете не сочли достойным присуждения этой Нобелевской премии. Поэтому

я признаю́, что нахожусь в очень редком обществе, если не сказать большего.

Я был на гастролях, когда получил эту удивительную весть, и на то, чтобы осознать ее как следует, потребовалась далеко не одна минута. Я начал думать о Уильяме Шекспире, великой фигуре в литературе. Видимо, он себя считал драматургом. Ему бы в голову не пришло, что он пишет литературу. Слова его писались для сцены. Их полагалось произносить, а не читать. Когда он сочинял «Гамлета», я уверен, он думал много о чем: «Кто из актеров лучше всех сыграет эти роли?», «Как это нужно ставить?», «А действительно ли мне надо, чтоб действие происходило в Дании?». Несомненно, в первую очередь его занимали творческое видение и честолюбие, но размышлять и разбираться приходилось и с более приземленными задачами. «Дали ли нам денег?», «Хороши ли эти места для моих покровителей?», «Где мне взять человеческий череп?». Я бы готов был поспорить, что на ум ему вовсе не приходил вопрос: «Литература ли это?»

Когда подростком я начал сочинять песни — и даже когда стал добиваться своими способностями какой-то известности, — мои надежды на эти песни имели свои пределы. Я рассчитывал, что их смогут услышать в кофейнях или барах, может, потом — в таких местах, как «Карнеги-холл», лондонский «Палладиум». Если меня в мечтах действительно заносило высоко, возможно, я воображал, что когда-нибудь запишу пластинку, а потом услышу свои песни по радио. Вот какой у меня в уме была по-настоящему крупная награда. Записывать пластинки и слышать свои песни по радио означало, что у тебя появилась большая аудитория, и тебе, возможно, удастся и дальше заниматься тем, за что взялся.

Что ж, я делаю то, за что взялся, уже давно. Я записал десятки пластинок и отыграл тысячи концертов по всему свету.

Но жизненно важная суть почти всего, что я делаю, — мои песни. Похоже, они нашли себе место в жизни многих людей во множестве различных культур, и за это я благодарен.

Но должен сказать вот что. Как исполнитель я выступал и перед пятьюдесятью тысячами человек, и перед пятьюдесятью, и могу вам сказать, что играть для пятидесяти человек труднее. У пятидесяти тысяч человек — одна личность, а у пятидесяти все иначе. У каждого человека — особая, отдельная индивидуальность, мир в себе. Они способны яснее все воспринимать. Здесь испытывается твоя честность и то, как она соизмеряется с глубиной твоего таланта. От меня не ускользнуло, что Нобелевский комитет численно так мал.

Но, подобно Шекспиру, меня тоже часто увлекают мои творческие начинания, и я разбираюсь с различными сторонами приземленных жизненных задач.

«Кто из музыкантов лучше всех сыграет эти песни?», «В нужной ли студии я записываюсь?», «В нужной ли тональности эта песня?». Кое-что никогда не меняется, даже за четыреста лет.

Ни разу не бывало у меня времени задать себе вопрос: «Литература ли мои песни?»

Поэтому я благодарю Шведскую академию и за то, что она потратила время на рассмотрение этого вопроса, и, в конечном счете, за то, что дала на него такой чудесный ответ.

С наилучшими пожеланиями всем вам,

Боб Дилан

Английский оригинал на сайте Нобелевской премии

Ссылки по теме:

Боб Дилан позвонил в Стокгольм, 29.10.2016

Боб Дилан отвечает молчанием, 22.10.2016

Боб Дилан и его русские переводчики, 28.10.2016

Боб Нобель. Нобелевскую премию получил Боб Дилан, 13.10.2016

Нобелевским лауреатом стал Боб Дилан, 13.10.2016

Писатель-нобелиат станет известен днем, 13.10.2016

Нобель 2016: кто и почему, 04.10.2016

И музыка, и слово, 06.05.2015