Текст: Ольга Лапенкова
Для человека, который не углубляется в теорию литературоведения, рифма — это просто созвучие слов, расположенных на концах строчек. Если такие строки в стихотворении имеются, значит, произведение написано с рифмой; если нет, перед нами белый стих. Как, например, у А. А. Ахматовой:
- Когда человек умирает,
- Изменяются его портреты.
- По-другому глаза глядят, и губы
- Улыбаются другой улыбкой.
- Я заметила это, вернувшись
- С похорон одного поэта.
- И с тех пор проверяла часто,
- И моя догадка подтвердилась.
Однако у понятия «рифма» есть ещё одно значение. В литературоведении термин «рифма» обозначает, на какой слог (если считать с конца строчки) падает ударение:
- •на первый слог — мужская рифма;
- •на второй слог — женская рифма;
- •на третий — дактилическая рифма.
Поскольку в лирике не бывает ничего случайного, каждый тип рифмы добавляет что-то новое к мелодике произведения. Так, мужская рифма «утяжеляет» звучание стиха, а женская, наоборот, делает его более плавным. Давайте посмотрим, как это работает у отечественных классиков.
Мужская рифма
Мужская рифма буквально «припечатывает» внимание читателя к концу каждой строчки. Стихотворение, в котором используются только мужские рифмы, звучит предельно убедительно, чётко и строго. Поэтому такое решение не очень-то подходит для стихотворений о любви или природе — в общем, о чём-то трогательном и нежном. А вот если лирический герой сталкивается с нешуточными испытаниями или даже оказывается на границе между жизнью и смертью, мужская рифма оказывается как нельзя кстати. Не случайно у А. С. Пушкина читаем:
УЗНИК
- Сижу за решёткой в темнице сырой.
- Вскормлённый в неволе орёл молодой,
- Мой грустный товарищ, махая крылом,
- Кровавую пищу клюёт под окном,
- Клюёт, и бросает, и смотрит в окно,
- Как будто со мною задумал одно.
- Зовет меня взглядом и криком своим
- И вымолвить хочет: «Давай улетим!
- Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
- Туда, где за тучей белеет гора,
- Туда, где синеют морские края,
- Туда, где гуляем лишь ветер… да я!..»
Впрочем, иногда мужская рифма встречается и в юмористических произведениях. Как, например, у Д. И. Хармса в детском стихотворении «Очень-очень вкусный пирог», где читатель должен сам «дописать» концовку каждого двустишия:
- Я захотел устроить бал,
- И я гостей к себе…
- Купил муку, купил творог,
- Испёк рассыпчатый…
- Пирог, ножи и вилки тут —
- Но что-то гости…
- Я ждал, пока хватило сил,
- Потом кусочек…
- Потом подвинул стул и сел
- И весь пирог в минуту…
- Когда же гости подошли,
- То даже крошек…
Что же, отгадать мужскую рифму намного легче, чем женскую или дактилическую: выбери автор другой способ, читатель вместо развлечения получил бы головную боль.
Женская рифма
Женская рифма звучит более плавно и нежно, чем мужская, поэтому она отлично подходит для любовной и философской лирики. Об этом прекрасно знал, в частности, Н. А. Некрасов, который написал вот такое стихотворение:
- Мы с тобой бестолковые люди:
- Что минута, то вспышка готова!
- Облегченье взволнованной груди,
- Неразумное, резкое слово.
- Говори же, когда ты сердита,
- Всё, что душу волнует и мучит!
- Будем, друг мой, сердиться открыто:
- Легче мир — и скорее наскучит.
- Если проза в любви неизбежна,
- Так возьмем и с неё долю счастья:
- После ссоры так полно, так нежно
- Возвращенье любви и участья...
Если читать это стихотворение без спешки и с выражением, то создастся впечатление, что лирический герой ведёт возлюбленную в танце. Во многом это заслуга трёхсложного размера (стихотворение написано анапестом) — но также, конечно, и женской рифмы. Обратите внимание: ударение в каждой строчке падает на второй слог с конца!
Дактилическая рифма
Если женская рифма — это плавность и нежность, то дактилическая — задумчивость, медлительность и, во многих случаях, тоска и скорбь. Если речь в стихотворении идёт о чём-то обыденном, то такое творческое решение может утомить читателя и вызвать у него зевоту. Так что неудивительно, что дактилическая рифма встречается редко. Красноречивый пример — стихотворение И. С. Никитина, написанное от лица человека, которому осталось жить несколько дней или даже часов:
- Вырыта заступом яма глубокая,
- Жизнь невесёлая, жизнь одинокая,
- Жизнь бесприютная, жизнь терпеливая,
- Жизнь, как осенняя ночь, молчаливая… <...>
- Что же? усни, моя доля суровая!
- Крепко закроется крышка сосновая,
- Плотно сырою землёю придавится,
- Только одним человеком убавится… <...>
- Вот она — слышится песнь беззаботная,
- Гостья погоста, певунья залётная,
- В воздухе синем на воле купается;
- Звонкая песнь серебром рассыпается… <...>
И правда, как ещё передать отчаяние умирающего, у которого была не очень-то весёлая жизнь — но, сколько бы в ней ни было тяжести и тоски, прощаться с ней не хочется?
Чередование рифм
Выше были приведены случаи «чистого» употребления той или иной рифмы. Так, у Пушкина в «Узнике» в каждой строчке встречалась исключительно мужская рифма, у Некрасова в стихотворении «Мы с тобой бестолковые люди...» — женская, у Никитина в стихотворении «Вырыта заступом яма глубокая...» — дактилическая.
Однако такие ситуации — скорее исключение, нежели правило. Обычно авторы чередуют несколько рифм на протяжении всего произведения. Помните программное четверостишие Ф. И. Тютчева?
- Умом Россию не понять,
- Аршином общим не измерить:
- У ней особенная стать —
- В Россию можно только верить.
Так вот, в нём чередуются мужская и женская рифма: в первой и третьей строчках — мужская, во второй и четвёртой — женская. Благодаря такому решению четверостишие звучит бодро, музыкально, нескучно.
Что такое рифмовка в литературе
Ещё в литературоведении существует понятие «рифмовка». Оно обозначает, в каком порядке в стихотворении расположены зарифмованные строчки.
Чтобы составить простую и удобную схему, для обозначения созвучных строчек можно использовать латинские буквы. Значит, «рисунок» каждого из трёх вариантов рифмовки будет выглядеть так:
- •парная рифмовка — aabb;
- •перекрёстная рифмовка — abab;
- •кольцевая, или опоясывающая, — abba.
Рассмотрим каждый вариант на примерах.
Парная рифмовка
Парная рифмовка — это когда созвучные строчки расположены одна за другой. Такое решение характерно для лёгких стихотворений — детских и/или юмористических. Здесь снова уместно процитировать Д. И. Хармса. Название его стихотворения «Страсть» вроде бы намекает, что речь пойдёт о вещах сложных и серьёзных, но содержание обманывает наши ожидания:
СТРАСТЬ
- Я не имею больше власти
- таить в себе любовные страсти.
- Меня натура победила,
- я, озверев, грызу удила,
- из носа валит дым столбом
- и волос движется от страсти надо лбом. <...>
- Я не имею больше власти
- таить в себе любовные страсти,
- они кипят во мне от злости,
- что мой предмет любви меня к себе не приглашает в гости.
- Уже два дня не видел я предмета.
- На третий кончу жизнь из пистолета. <...>
Впрочем, иногда парная рифмовка используется и в серьёзных — и даже трагичных — стихотворениях. Этим приёмом любил пользоваться О. Э. Мандельштам, который в разгар сталинских репрессий написал:
ЛЕНИНГРАД
- Я вернулся в мой город, знакомый до слёз,
- До прожилок, до детских припухлых желёз.
- Ты вернулся сюда, — так глотай же скорей
- Рыбий жир ленинградских речных фонарей.
- Узнавай же скорее декабрьский денёк,
- Где к зловещему дёгтю подмешан желток.
- Петербург, я ещё не хочу умирать:
- У тебя телефонов моих номера.
- Петербург, у меня ещё есть адреса,
- По которым найду мертвецов голоса.
- Я на лестнице чёрной живу, и в висок
- Ударяет мне вырванный с мясом звонок.
- И всю ночь напролёт жду гостей дорогих,
- Шевеля кандалами цепочек дверных.
Лирический герой вспоминает о друзьях и знакомых, ставших жертвами режима, и понимает: следующим может быть он сам… Но почему в таком жутком стихотворении автор использует нарочито обманчивую парную рифмовку?
Скорее всего, чтобы показать будничность, привычность происходящего для жителей Петербурга. Парная рифмовка здесь позволяет подчеркнуть, что перед нами трагедия не одного человека, а всего народа.
Перекрёстная рифмовка
При перекрёстном типе рифмовки созвучные строки располагаются через одну: первая рифмуется с третьей, вторая — с четвёртой. Как, например, у З. Н. Гиппиус:
ЗАКАТ
- Освещена последняя сосна.
- Под нею тёмный кряж пушится.
- Сейчас погаснет и она.
- День конченый — не повторится.
- День кончился. Что было в нём?
- Не знаю, пролетел, как птица.
- Он был обыкновенным днём,
- А всё-таки — не повторится.
Это самый привычный и поэтому нейтральный вариант рифмовки: не слишком быстрый, не слишком медленный. Для считалочек или прибауток он вряд ли подойдёт. Для неповоротливой, мрачной элегии — тоже.
Кольцевая, или опоясывающая, рифмовка
Кольцевая рифмовка — это когда первая строчка рифмуется с четвёртой, а вторая — с третьей. Таким образом, первая и последняя строчки в четверостишии образуют как бы «рамку» или «пояс» (отсюда другое название этой рифмовки — опоясывающая). Схема стихотворения в таком случае получается замысловатой, тяжеловесной. Поэтому она отлично подходит для долгих размышлений о высоком. Или для мистических историй, как у Н. С. Гумилёва:
УКРОТИТЕЛЬ ЗВЕРЕЙ
- Снова заученно-смелой походкой
- Я приближаюсь к заветным дверям,
- Звери меня дожидаются там,
- Пёстрые звери за крепкой решеткой.
- Будут рычать и пугаться бича,
- Будут сегодня ещё вероломней
- Или покорней... не всё ли равно мне,
- Если я молод и кровь горяча?
- Только... я вижу всё чаще и чаще
- (Вижу и знаю, что это лишь бред)
- Странного зверя, которого нет,
- Он — золотой, шестикрылый, молчащий.
- Долго и зорко следит он за мной
- И за движеньями всеми моими,
- Он никогда не играет с другими
- И никогда не придет за едой.
- Если мне смерть суждена на арене,
- Смерть укротителя, знаю теперь,
- Этот, незримый для публики, зверь
- Первым мои перекусит колени.
- Фанни, завял вами данный цветок,
- Вы ж, как всегда, веселы на канате,
- Зверь мой, он дремлет у вашей кровати,
- Смотрит в глаза вам, как преданный дог.
Лирический герой, укротитель зверей, предчувствует скорую гибель — и предполагает, что она будет связана с девушкой по имени Фанни. Но что это значит? Герой не вовремя размечтается о любви — и пропустит момент, когда один из зверей приготовится к нападению? Или девушка сама расправится с бывшим приятелем?
Второе предположение выглядит не очень-то правдоподобно, но коварные женщины — частые гости в текстах Гумилёва. Чего стоит только стихотворение «Отравленный» (название говорит само за себя).
