10.05.2023
Итоговое сочинение. В помощь школьнику

Как это работает. Вольный стих. Белый стих. Верлибр

Помимо «обычных» стихотворений авторы пишут и другие, которые выглядят странно: у них разные по размеру строчки, а порой отсутствуют рифма и ритм. Но зачем поэты экспериментируют с формой?

Как это работает. Вольный стих. Белый стих. Верлибр / Б. М. Кустодиев, «Поэзия» (фрагмент), 1902 г. / ar.culture.ru
Как это работает. Вольный стих. Белый стих. Верлибр / Б. М. Кустодиев, «Поэзия» (фрагмент), 1902 г. / ar.culture.ru

Текст: Ольга Лапенкова

Не так давно мы вплотную принялись за лирику — и разобрались с такими понятиями, как:

Также мы поговорили о стихотворных жанрах, таких как эпиграмма и эпитафия, ода, послание и элегия. Казалось бы, мы изучили лирику вдоль и поперёк, но нет! Осталось ещё три диковинки. Они могут показаться, как говорил классик, «пустой игрушкой», то есть — экспериментом ради эксперимента. Но скоро мы убедимся, что это совсем не так.

Вольный стих

Большинство классических стихотворений вписываются в рамки силлабо-тонической системы. Иными словами, почти все лирические тексты как бы собраны из звеньев, идущих друг за другом; каждое звено — два или три слога: один из них ударный, другие безударные. Каждое такое звено в литературоведении называется стопой. На основании того, из каких стоп «собрано» стихотворение, можно определить его размер. Вариантов пять:

  • •хорей (стопа состоит из ударного и безударного слога);
  • •ямб (стопа состоит из безударного и ударного слога);
  • •дактиль (ударный слог и два безударных);
  • •амфибрахий (безударный слог, ударный, безударный);
  • •анапест (два безударных слога и ударный).

Например, стихотворение А. А. Фета «Это утро, радость эта...» написано хореем:

  • Это Утро, рАдость Эта,
  • Эта мОщь и днЯ и свЕта…

А вот ритмический рисунок этих строчек:

  • ´- ´- ´- ´-
  • ´- ´- ´- ´- …

Бывают ситуации посложнее, где нужно ориентироваться не на «фактическое» ударение, а на саму интонацию, — но не будем на этом останавливаться, тем более что размерам у нас посвящена отдельная статья.

Но зачем тогда мы так подробно вспоминали про стопы и размеры? А затем, что в «обычном» стихотворении каждая строчка содержит одно и то же количество стоп. Или — максимум — на одну больше/меньше. Но существует исключение: так называемый вольный стих, где число стоп свободно «гуляет» от одной строки к другой. Особенно этот приём любил баснописец И. А. Крылов:

ПЕТУХ И ЖЕМЧУЖНОЕ ЗЕРНО

  • Навозну кучу разрывая,
  • Петух нашёл Жемчужное Зерно
  • И говорит: «Куда оно?
  • Какая вещь пустая!
  • Не глупо ль, что его высоко так ценят?
  • А я бы, право, был гораздо боле рад
  • Зерну ячменному: оно не столь хоть видно,
  • Да сытно».
  • Невежи судят точно так:
  • В чём толку не поймут, то все у них пустяк.
  • 1809

Стихотворный размер басни — ямб: здесь всё стабильно. А вот количество стоп в каждой строке не такое, как в предыдущей. В первой строке у Крылова четыре стопы, во второй — пять, в третьей — четыре, в четвёртой — три, в пятой, шестой и седьмой — шесть, в восьмой — одна, в девятой — четыре, в десятой — шесть.

Также вольным стихом написана пьеса А. С. Грибоедова «Горе от ума». Помните возмущённый спич Чацкого?

  • Или вон тот ещё, который для затей
  • На крепостной балет согнал на многих фурах
  • От матерей, отцов отторженных детей?!
  • Сам погружён умом в Зефирах и в Амурах,
  • Заставил всю Москву дивиться их красе!
  • Но должников не согласил к отсрочке:
  • Амуры и Зефиры все
  • Распроданы поодиночке!!!
  • 1824

Размер — опять же ямб, стопы опять же «гуляют». В первых пяти строках у Грибоедова по шесть стоп, в шестой — пять, в седьмой и восьмой — четыре. Но зачем так изворачиваться?

Очевидно, чтобы сделать текст живым, динамичным. Ведь любая пьеса, и в том числе комедия Грибоедова, — это бесконечная смена реплик. А разве мы заботимся о том, чтобы предложения, которые мы произносим, были одинаковой длины?

Белый стих

Ещё одна лирическая диковинка — это белый стих. Здесь с количеством стоп всё в порядке, зато отсутствует рифма. Как бы мы её ни ждали, она не появляется ни в середине, ни в конце стихотворения.

Классический пример белого стиха — произведение В. А. Жуковского «Море» (1822), которое начинается так:

  • Безмолвное море, лазурное море,
  • Стою очарован над бездной твоей.
  • Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью,
  • Тревожною думой наполнено ты...

Здесь отказ от рифмы позволяет придать стихотворению печальный, задумчивый тон. Но иногда белый стих — это не столько способ «притормозить» неугомонного читателя, сколько стилизация. То есть, иными словами, попытка отправить нас в другую эпоху — такую, где было не принято писать в рифму.

Вот отрывок из другого произведения В. А. Жуковского — «Теон и Эсхин». Дело происходит в Древней Греции. Теон и Эсхин — давние друзья. Когда-то давно первый остался дома, а второй отправился колесить по миру, ища всё новых впечатлений и развлечений. Теперь же Эсхин возвращается — и спрашивает товарища, не жалеет ли тот, что всю жизнь провёл на одном месте. Теон отвечает:

  • ...О нет, не ропщу на Зевесов закон:
  • И жизнь и вселенна прекрасны.
  • Не в радостях быстрых, не в ложных мечтах
  • Я видел земное блаженство.
  • Что может разрушить в минуту судьба,
  • Эсхин, то на свете не наше;
  • Но сердца нетленные блага: любовь
  • И сладость возвышенных мыслей —
  • Вот счастье; о друг мой, оно не мечта.
  • Эсхин, я любил и был счастлив;
  • Любовью моя освятилась душа,
  • И жизнь в красоте мне предстала. <...>

Теон нисколько не сомневается, что счастье — это состояние души. Совсем как у Экзюпери: «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь». Эту мысль можно назвать очевидной и даже банальной, но слова героя звучат убедительно. И не потому ли, что они написаны белым стихом?

Таким же приёмом пользуется и Н. С. Гумилёв, который в стихотворении «Фарфоровый павильон» переносит читателя в Древний Китай:

ФАРФОРОВЫЙ ПАВИЛЬОН

  • Среди искусственного озера
  • Поднялся павильон фарфоровый.
  • Тигриною спиною выгнутый,
  • Мост яшмовый к нему ведёт.
  • И в этом павильоне несколько
  • Друзей, одетых в платья светлые,
  • Из чаш, расписанных драконами,
  • Пьют подогретое вино.
  • То разговаривают весело,
  • А то стихи свои записывают,
  • Заламывая шляпы жёлтые,
  • Засучивая рукава.
  • И ясно видно в чистом озере —
  • Мост вогнутый, как месяц яшмовый,
  • И несколько друзей за чашами,
  • Повёрнутых вниз головой.
  • 1918

Наконец, современные поэты нередко обращаются к белому стиху, чтобы придать тексту иронический оттенок. Одновременно используются и другие экспериментальные приёмы: например, отказ от прописных букв и пунктуации. В качестве примера можно привести стихотворение Алексея Кащеева:

  • здесь мы поссорились
  • я помню ты ушла
  • наверное поехала к отелю
  • а я остался вышел из музея
  • и стал бродить куда глаза глядели <...>
  • в тот день мы были в Лувре посреди
  • очередной бессчётной галереи
  • висела неприметная картина
  • огромный лев старается сожрать
  • какого-то библейского героя
  • и этот лев был страшен пасть его
  • была наполнена десятками клыков
  • глаза его различные размером
  • на разном уровне торчали посреди
  • свирепой морды грива развевалась
  • и бицепсы и трицепсы на лапах
  • изображали дьявольскую силу
  • его всего от ярости своей
  • перекосило
  • художник восемнадцатого века
  • и человека плохо рисовал
  • не то что льва
  • вот так и я не знал как передать
  • свою тоску поэтому пошёл
  • по длинной улице от центра удаляясь
  • я долго шёл и наконец пришёл
  • на эту запыленную площадку
  • где и теперь валяются собаки
  • и дети бегают и бабушки сидят
  • и воробьи воркуют по-французски
  • сегодня
  • когда ты моя жена
  • я говорю тебе не знаю точно
  • что с нами станет кто из нас кого
  • покинет первым
  • но пускай второй
  • сюда приедет если это я
  • то знаю адрес если это ты
  • то запиши чтоб сэкономить время
  • двенадцатая линия Пигаль
  • второй вагон из центра и налево
  • 2017

Верлибр

Вольный стих и белый стих безотказно привлекают внимание читателя, но самое удивительное явление в мире лирики — это, конечно, верлибр. С французского языка этот термин переводится как «свободный стих». Верлибр полностью оправдывает своё название, ведь в таких произведениях нет ни размера, ни рифмы. От «обычного» стиха остаётся только одно: деление текста на короткие строки.

В России верлибр стал популярен относительно недавно — со второй половины ХХ века. Но это не значит, что никто из классиков к нему не обращался. Так, у А. А. Блока читаем:

  • Она пришла с мороза,
  • Раскрасневшаяся,
  • Наполнила комнату
  • Ароматом воздуха и духов,
  • Звонким голосом
  • И совсем неуважительной к занятиям
  • Болтовнёй.
  • Она немедленно уронила на пол
  • Толстый том художественного журнала,
  • И сейчас же стало казаться,
  • Что в моей большой комнате
  • Очень мало места.
  • Всё это было немножко досадно
  • И довольно нелепо.
  • Впрочем, она захотела,
  • Чтобы я читал ей вслух «Макбета».
  • Едва дойдя до пузырей земли,
  • О которых я не могу говорить без волнения,
  • Я заметил, что она тоже волнуется
  • И внимательно смотрит в окно.
  • Оказалось, что большой пёстрый кот
  • С трудом лепится по краю крыши,
  • Подстерегая целующихся голубей.
  • Я рассердился больше всего на то,
  • Что целовались не мы, а голуби,
  • И что прошли времена Паоло и Франчески.
  • 1908

Текст производит максимально свободное, парящее, непослушное впечатление: он такой же, как девушка, в которую влюблён лирический герой.

Верлибр «работает», словно магический кристалл: он показывает, что в бытовых сюжетах не меньше красоты и мудрости, чем в великих полотнах. Яркое доказательство тому — короткое стихотворение Арво Метса, одного из первых в России теоретиков верлибра:

  • Молодые девушки похожи лицом
  • на небо,
  • на ветер,
  • на облака.
  • Потом из них получаются
  • верные жёны,
  • лица которых похожи
  • на дома,
  • на мебель,
  • на хозяйственные сумки.
  • Но их дочери
  • вновь похожи лицом
  • на небо, ветер
  • и весенние ручейки.
  • 1970

Верлибры современных поэтов уместно сравнить с рыболовными сетями, куда может попасться что угодно: имя давно умершего родственника; адрес дома, где давно не живёшь; название лекарства... И поэты не спешат «вычищать» эти подробности. Наоборот: именно такие мелочи наталкивают на размышления о чём-то важном. В доказательство — отрывок из цикла стихотворений Дмитрия Воденникова «После перерыва»:

  • ...Ночью искал баралгин (заболела спина),
  • вынул из бельевого шкафа бумажный пакет с лекарствами — а он совсем развалился.
  • Прямо ночью решил всё перебрать.
  • Пошёл на кухню, зажёг свет, поставил пакет на диван,
  • на стол стал кидать все лекарства, которые на выброс.
  • Вот это лежит уже десять лет
  • (у меня тогда было кровоизлияние — мне эти таблетки прописали после больницы как пост-терапию).
  • Вот это — ампулы обезболивающего (само кровоизлияние), вот люголь
  • (у меня после сорока шли чередой ангины).
  • Вот бессмысленная китайская звездочка.
  • Вот снотворное, снотворное, снотворное
  • (бессонница — это же косяк мелких рыбок:
  • пришла к тебе, посеребрилась, ушла:
  • жди, дядя, когда снова приду на нерест).

  • Все десять лет — всё в этом одном пакете.
  • Для эволюции после сорока мы же бессмысленны:
  • что могла — отследила, отщёлкала до двадцати,
  • чтоб было удачное размножение, покрепче семья,
  • здоровые, шаловливые дети.
  • После тридцати тоже есть шанс.
  • А потом эволюции мы уже не интересны,
  • нас отправляют на генетическую помойку,
  • вот болезни и вырастают разбухшим бумажным пакетом. <...>
  • 2020

Однако, вопреки распространённому мнению, верлибр — не просто удобная техника для тех, кому лень придумывать рифмы. Наоборот: создать стоящее произведение без рифмы и ритма, в каком-то смысле, сложнее, чем сочинить «классическое» стихотворение. Если не верите, попробуйте сами!