Текст: Татьяна Шипилова
Про духоту в Гостином дворе уже не раз писали, но как же тут можно еще раз об этом не напомнить, когда дышать из-за солнца над стеклянным куполом и обилия людей на ярмарке было почти больно. Все спикеры, кого я умудрилась послушать, искренне и почти благоговейно благодарили читателей за то, что последние пришли на ярмарку в эту душноту, а не отправились сажать картошку под яркими апрельскими лучами.
Каждый раз удивляюсь, как самые яркие дни выпадают именно на даты проведения non/fiction вне зависимости от времени года, в то время как всеми любимая просторная и дышащая «Красная площадь» постоянно сражается то с внезапной непогодой, то с дичайшей жарой. Фантастические совпадения и нефантастические реалии нашего бытия обсудили авторы сборника «Новое будущее», что вышел в издательстве Inspiria. О сборнике мы уже писали, а вот с авторами еще не беседовали.
Интересное наблюдение: предсказания авторов «Нового будущего» кардинально отличаются от того, что мы видим в культовых «Мы», «1984», «Дивном новом мире». Почему?
Владимир Березин, один из участников дискуссии, заметил, что вопрос этот не имеет ответа, потому что, де, фантасты ничего не предсказывают, «фантасты пишут про современность, докручивая нужные детали». Никаких новых идей, уверен писатель, нет и не будет, а главное – это литературные качества текста.
Но все же, почему так отличается представление о будущем у писателей прошлого и у нас настоящих? Да потому, считает Сергей Шикарев, что каждому времени свойственно свое представление о будущем: «Будущее классиков уже наступило, а наше только наступит». И хотелось бы, конечно, чтобы пессимистичные сюжеты мы проскочили, а положительные как раз и случились, хотя даже в самом сборнике пугающих вариантов больше, чем обнадеживающих.
В вопросе о курице и яйце, то есть о том, что прежде – прогресс или литература, писатели ушли совсем уж в какие-то дебри фантасмагорий: Ольга Брейнингер рассуждала о конечной точке интернета, которую и искала в своем рассказе, Алексей Сальников размышлял о том, что «человечеству нужно пройти большой кризис» для каких-то новых свершений, да и вообще нужно избавляться от ксенофобии, ведь «у всех у нас есть двери». Березин снова (да и вообще на протяжении всей беседы) свел все к тому, что нужно сначала разбираться с самим понятием, будь то прогресс, фантастика, религия или бессмертие.
На тему бессмертия, кстати, прозвучала самая дельная мысль Рагима Джафарова о том, что все мы сейчас живем так, как будто умирать не собираемся: «Зачем что-то менять, если у тебя в запасе вечность?», и получается, что бессмертие, если оно вообще достижимо, ведет к стагнации и деградации.
Вспомнили и про НЛО и пришли к выводу, что, поскольку в сборнике инопланетяне ни разу не упоминаются, по всей видимости, придется человечеству смириться с тем, что никакие зеленые человечки не прилетят и ничего не разрулят – придется выкручиваться самим.
Поскольку эта весенняя ярмарка non/fiction была посвящена искусству, аллея которой радовала глаз среди книжных павильонов и полчищ читателей, я решила заглянуть на дискуссию со сложным названием «Скрытые смыслы. Становление символических систем Ренессанса и западноевропейское изобразительное искусство XV-XVII веков» в надежде просветиться и утолить извечную жажду прекрасного. Но, увы, Мария Демидова, автор одноименной монографии, больше рассказывала о процессе работы над книгой и ее изданием, нежели о результатах своего монументального исследования. Я-то надеялась, что познаю новые символы, которые необходимы для адекватного понимания произведений изобразительного искусства XV-XVII вв., как было заявлено в программе, даже был интересный заход с точки зрения нового взгляда на «Весну» Боттичелли, но все в итоге свелось к тому, что изученные четыре недавно обнаруженных трактата (можете дальше пропустить две строчки со сложными названиями и итальянскими именами, выделенные курсивом) – «Иероглифики» Гораполлона, «Гипнэротомахии Полифила» Франческо Колонны, «Книги эмблем» Андреа Альчато и «Иконологии» Чезаре Рипы – читались и цитировались также, как мы цитируем Грибоедова, Пушкина и советские комедии, а обо всем остальном узнаете, если купите этот голубенький томик.
Я же, уже потратившая часть зарплаты на кучу детских книг, о которых писала тут, и на прекрасную вновь переизданную пару лет назад «Историю искусств» Эрнста Гомбриха, воздержалась и отправилась дальше. К слову о Гомбрихе – в Амфитеатре, собрав практически аншлаг, объединение Masters X Ad Marginem представили свою новую масштабную серию капсульной коллекции книг об искусстве. Именно к ярмарке была подготовлена «Введение в теорию искусства», но уже к лету будут доступны семинар Эрнста Гомбриха (моя прелес-с-сть) и текст Терри Смита о концептуальном искусстве. Дискуссия о разном подходе к изучению теории искусства, о том, что есть такое искусство и как отличить его от псевдоискусства вызвала большой отклик, спикеры отвечали на вопросы, поясняли свои позиции, даже спорили между собой. Радует, что категории эстетического еще интересуют публику.
Как и интересуют публику извечные проблемы добра и зла, на вопросы о которых пытались ответить Алексей Сальников (да-да, снова он), Руслан Козлов и Даниэль Бергер.
Работаете ли вы с фантастическими допущениями и, если да, то как они к вам приходят? Образы ангелов получаются либо очень классическими, либо, наоборот, очень далекими от классических – почему? А каким получается зло? А зачем вообще обращаться к категории фантастического, чтобы показать реальное?
Алексей Сальников, с присущей ему долей лаконичности и простоты, все сводил к мысли о том, что у него просто получаются такие тексты. Дружить с Аидом, писать стихи с наркотическим эффектом, заниматься ведьмовством или пить с ангелом: «Просто в какой-то момент хочется себе самому объяснить, как устроен этот мир. <…> Когда ангелы приходят, это не всегда приятно. Как в Ветхом завете – это может быть весть, и не всегда она благая». Вот такие у Сальникова ангелы-правдорубы. К тому же алкоголики. И только мужчины. Что же касается зла, то высшие силы и искушают, и помогают: «Интересно наблюдать за тем, как кто-то должен упасть, а потом вскарабкаться».
Руслан Козлов отметил, что, когда взаимоотношения с тонкими мирами становятся предметом литературы, от автора требуется точность, ответственность и креативность, чтобы показать эти взаимосвязи максимально правдоподобно, дабы у читателя не возникло недоверия. Мир же вообще начался с разделения света и тьмы, то же – с добром и злом: «Одно не может существовать без другого, – напомнил писатель булгаковские истины. – И на этом столкновении получаются искры нашего творчества – и в этом интересно покопаться». Фантастическое же нужно, по мнению Руслана, для того, чтобы по-новому взглянуть на знакомые нам вещи: «Ведь у нас замыливается глаз, мы смываем белое и черное в нечто серое».
Даниэль Бергер из жаркой Средней Азии благостно отвечал на вопросы, создавая словесные образы-картинки: «Ангел мой, приземленный, служивый, жил на Воздвиженке, 41, в доме, где когда-то жил Лосев. Жить с людьми ему сложно, но он очень добрый. <…> Я как-то сидел у моря в Абхазии, закрыл глаза и увидел женщину с длинными темными волосами и крепкими стройными ногами. Открыл глаза – и ее нет, закрыл – и она снова бежит. И понял, что это русалка, когда-то приплывшая в Колхиду из Древней Греции и так тут и оставшаяся. <…> Как-то раз смотрел в окно, а там идут три пьяных мужика, посередине еле ноги ворочает, по бокам его приятели поддерживают, но это же не интересно. А вы представьте, что это идет мужчина, а по бокам его вампиры, и они сейчас присосутся к его шее – и картинка заиграла: луна как-то ярче стала светить, деревья отчетливей шелестеть…»
А зло. Ну что зло? Зло исходит от людей и приходит тогда, когда государство вмешивается в жизнь маленького человека. И со злом этим должно сражаться человеческое сердце.
А самое главное – нужно понимать, как трудно быть богом, потому всегда надо задумываться над тем, какими глазами бог видит нас.
Помимо замеченных мною событий на ярмарке молодые писатели порассуждали о современной прозе и о себе; Роман Сенчин и Дмитрий Захаров поговорили о том, как представлена Сибирь в русской литературе, и снова обсудили литературу young adult.
