Текст: ГодЛитературы.РФ
Фото: deposit photo
Михаил Визель, шеф-редактор портала ГодЛитературы.РФ:
Книги, которые мне больше всего запомнились в 2018 году и о которых я при этом не имел возможности упомянуть в своих еженедельных обзорах, - это мои собственные книги. То есть переведенные мною собственноручно, с итальянского и английского. С итальянского - графический роман автора, называющего себя Джипи (т. е. Джан-Альфонсо Пачинотти) о Первой мировой войне, под названием «Однастория». С английского - необычное изложение легенды о Гамельнском крысолове, выполненное английским стендапером Расселом Брэндом и проиллюстрированное в своей уникальной манере Крисом Ридделлом. И еще более необычная книга - «Книга с уклоном», поэма-страшилка жившего сто лет назад американца Питера Ньюэлла, - первый, наверно, образчик бук-арта в детской литературе. В 2018 году я перевел еще целый ряд очаровательных детских книжек, но о них сейчас не будем.
Что же касается книжных планов на каникулы… Кэрролловская Алиса говорила, что ее в школе учат трем R - reading, (w)riting, (a)rithmetic. Мои новогодние планы традиционно связаны скорее с прилежным писанием, чем с чтением (но, слава богу, не с математикой). Тем не менее постараюсь осилить толстую книгу Элайджи Уолда «Как The Beatles уничтожили рок-н-ролл» (отсюда и возникла английская тема), заглянуть в «Проблему смешного» Анны Герасимовой (Умка наконец сподобилась издать отдельной книгой свою революционную для середины 80-х диссертацию о Хармсе и сопутствующие ей материалы) и насладиться новой поэтической подборкой автора путеводителя «Венеция - это рыба» Тициано Скарпы под названием Una libellula di città e altre storie in rima, то есть «Городская стрекоза и другие рифмованные истории». Итальянские поэты после почти ста лет безраздельного господства верлибра один за другим возвращаются к регулярной форме - и меня лично это наполняет оптимизмом.
Наталья Лебедева, редактор раздела «Образование» портала ГодЛитературы.РФ:
Моим книжным открытием уходящего года стал роман Евгения Водолазкина «Авиатор». Книга не новая, но я добралась до нее только этим летом и пропала. Каждое слово, каждый поворот сюжета отражался внутри меня. Вместе с главным героем будто восстанавливаешь утерянные кластеры своей памяти.
В какой-то момент почти веришь, что счастье возможно.
Но в жизни так не бывает, и вот она уже сначала намекает, а потом уже говорит громко и отчетливо, что конец близок. От финала романа отходила несколько дней. Если вы еще не читали «Авиатора», советую обязательно это сделать.
Еще одна книга, оставившая очень противоречивые впечатления, - «Прыжок в длину» Ольги Славниковой. Ее писательский язык так наполнен образами, метафорами, эпитетами, что порой кажется, что ты тонешь в них и уже потерял нить сюжета. Пару раз мне даже хотелось отложить книгу, но Славникова, будто чувствуя это, подкидывала новый сюжетный поворот, и вот уже ты читаешь и не можешь оторваться. Что нам предначертано в этой жизни? Можем ли мы что-то изменить силой воли, психологическими техниками или фотошопом? В какой-то момент грань между миром реальным и желаемым начинает стираться, начинаешь верить, что все возможно - и даже прыгнуть на 8 метров на протезах… Но ружье, висящее на сцене, уже заряжено и курок взведен.
Не оригинален выбор и следующей книги. «Бюро проверки» Александра Архангельского лично я в буквальном смысле проглотила за несколько дней. Я ребенок 80-х, поэтому описываемое время вроде бы и близко и далеко одновременно. Что-то до боли узнаваемо, о чем-то слышал, но не переживал лично. Поэтому наблюдаешь за происходящими в романе событиями как бы со стороны. Эти люди живут в другой стране, которой больше нет, но пришло время попытаться понять, что же такое тогда зарождалось и к чему это привело. За одно это стоит сказать Александру Архангельскому спасибо. А еще за попытку осмыслить, что такое вера.
У всех с Богом свои отношения, а «Бюро проверки» будто проверяет нас на вшивость, заставляя ответить на вопрос: а во что веришь ты?
Эту книгу не выдвигали на большие премии, но она обязательна к прочтению подростками и родителями подростков. «Дети неба, или Во всем виноваты бизоны» Ирины Краевой - откровенный разговор о том, что такое семья, любовь, понимание, умение слушать и слышать. Главный герой, обычный школьник, чья жизнь наполнена обыденными проблемами, как бы постоянно спрашивает: «Но ведь еще раз может все повернуться?» А может ли? Ведь мама не виновата, что ее вечная тревога за детей растаптывает их как стадо бизонов. А виноват ли папа, который превратился в дельфина и уплыл неизвестно куда. И что делать детям, которым задали в школе написать сочинение о семье. Но все возможно, если жива любовь - истинная любовь родителей к детям и детей к родителям. Тогда никто не окажется на краю пропасти, ведущей в вечную темноту, и появится шанс на счастье.
, конечно.
Дмитрия Быкова — класс! На этот момент прочла-прослушала-прочла первую часть. Аудиокнигу читает сам автор (сам написал - сам прочел) и делает это совершенно прекрасно. Соглашусь с мнением многих, что это - весьма хороший роман Дмитрия Львовича.
Виктор Пелевин «Тайные виды на гору Фудзи». Как всегда с Пелевиным - сначала долго "отнекиваешься" и думаешь — ну, потом, ну наверняка что-то похожее уже и было,
может, я вообще не хочу это читать?.. посмотреть разве? — открываешь книгу и через десяток страниц, всё — пропала! Сойти с этого аттракциона можно только когда он остановится.
Про то, что не понравилось - есть то, что не "зашло": в другое время и в других обстоятельствах всё точно будет иначе. Список непрочитанного огромный, в основном — современные русские авторы (профдеформация), и это радостно.
Наталья Соколова, заместитель редактора отдела культуры, автор портала ГодЛитературы.РФ:
Что прочитано:
Фил Коллинз. Not Dead Yet: The Autobiography. - Arrow Books, 2017
Автобиография знаменитого музыканта вышла в 2016-м, а потом получила несколько переизданий в разных форматах - даже вышел вариант, более-менее приближенный к подарочному, - в плотной глянцевой обложке, на первоклассной бумаге. На русском книга пока так и не вышла, но благополучно приехала ко мне через "Озон".
Если учитывать веселый нрав автора, то перевести ее название можно как «Еще не помер».
Фил Коллинз - один из трех музыкантов за всю историю (вместе с Полом Маккартни и Майклом Джексоном), чьи альбомы были проданы по всему миру тиражом более ста миллионов экземпляров. Удивительная история музыканта, который в 80-е и в первой половине 90-х гастролировал 300 дней в году, а теперь с трудом передвигается с палочкой и борется еще со множеством других недугов (несмотря на это, он по-прежнему выходит на сцену). Почему так произошло, Фил Коллинз рассказывает сам - с самого начала, с рождения в небольшом пригороде Лондона. Прочитала, нет, проглотила книгу за два дня этой весной. А какой английский! От настоящего англичанина - не читаешь, а просто смакуешь. И поражаешься предельной откровенности - просто невозможной откровенности: о родителях, коллегах, женах, детях, пагубных пристрастиях и, конечно, о себе. Предельно честно, просто «зубодробительно честно», как верно подметил один из английских критиков.
Аида Гарифуллина. «Еда как песня. Мои кулинарные впечатления». - ХлебСоль, 2019
Если бы все поваренные книги были такими же, то на кухнях всегда царили бы мир, тепло и уют. Восточное очарование и мудрость, талант - известная оперная дива, родившаяся в Казани, вложила в эту книгу всю свою душу. Увесистый альбом с яркими снимками, рассказами о семье, татарских традициях, знакомствах и дружбе с известными исполнителями, и, конечно, рецептами блюд. И все так легко, по-домашнему доверительно, как будто Аида пригласила к себе в гости, заварила чай со специями (рецепт чая от Аиды также имеется в книге), испекла чак-чак и теперь угощает гостя со всей восточной щедростью. Кроме национальных яств - плова, губадии, элеша, эчпочмаков, пельменей для жениха, есть блюда, которые понравились Аиде во время многочисленных гастролей - террин, ризотто, пене, буайбес. Продолжать можно бесконечно… И так хочется все приготовить - поделиться с миром частичкой восточного тепла.
Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский. «Венедикт Ерофеев: посторонний». - Редакция Елены Шубиной, 2018
Первая серьезная и полная биография знаменитого автора поэмы «Москва - Петушки». Поэма давно ушла в народ, а Ерофеев до сих пор один из самых загадочных писателей в советской литературе. Но Лекманов, Свердлов и Симановский приоткрыли завесу тайны. Они практически не дают оценок, воздерживаются от резких красок, а дают большие цитаты из интервью главного героя, воспоминаний о нем - из всего этого складывается удивительный портрет, одновременно такой похожий на Веничку - одинокого путника в электричке Москва - Петушки, и такой другой, далекий от придуманного образа. Плюс к этому разные вкусные подробности - что говорил о его знаменитой поэме Михаил Бахтин? Был ли знаком Ерофеев с Лотманом? Почему Шостакович был его любимым композитором?
Что хотелось бы прочитать:
Александр Архангельский. «Бюро проверки». - АСТ, 2018
Книга стала вторым лауреатом главной национальной премии «Большая книга» в этом году. Думаю, к ней стоит присмотреться. Роман взросления, роман-исследование эпохи 80-х. А автор - эрудит и невероятно приятный собеседник. Во-первых, жду от книги хорошего языка. А во-вторых, крепкого сюжета.
«Томми Хилфигер. Мой путь к мечте. Автобиография великого модельера». - Бомбора, 2018
Одна из новинок недавно прошедшей ярмарки "Нон/Фикшн". Как говорится в аннотации, «История крахов, неудач, предательств — и одного большого успеха, который стал возможен только благодаря неуемной творческой энергии и горячему энтузиазму одного мечтателя».
Мечтатели могут все, это правда.
По-моему, книгу очень стоит прочитать. Истории успеха всегда интересны. Да и финал у нее точно хороший. Ведь Хилфигер - действительно один из самых успешных модельеров Америки.
Марк Курлански. «Гавана - столица парадоксов». - Азбука-Аттикус, КоЛибри, 2018
Говорят, что автор - частый гость кубинской столицы на протяжении вот уже тридцати пяти лет. О ней он знает все, и все малейшие изменения подмечает и пытается зарядить читателя любовью к такой колоритной, но такой, мягко скажем, небогатой Гаване. В одной книге - энциклопедия города: как шутят местные жители, какие книги читают, какую музыку слушают, какие песни поют, какие блюда готовят. По-моему, отличное новогоднее чтение.
Екатерина Зайцева, редактор соцсетей портала ГодЛитературы.РФ:
1. Элисон Лури. «Правда о Лорин Джонс»
Легкая и очень изящная проза, роман-перевертыш, который особенно интересно будет прочитать как феминисткам, так и противникам этого течения. Причем и первые и вторые могут испытать как радость, так и возмущение от финала - слишком он стремителен и однозначен. Однако приходит к такому финалу главная героиня Полли Альтер совсем не просто: плавно рассекая волны текста, вы наблюдаете, как меняется отношение Полли к героине своей книги, художнице Лорин Джонс, и как следом меняется ее собственная судьба. Это книга из разряда "на одном дыхании", но она оставляет необыкновенное ощущение глубины и правдивости произошедшего.
2. Константин Семенов. «Звали его Эвил»
Эта книга попала в руки случайно, а в голове засела прочно. Небольшие истории, даже толком не соединенные общим сюжетом, автор рассказывает с легкостью и иронией, попутно делая удивительно точные наблюдения над миром и людьми. Кто такой Эвил и почему он главный герой книги, вы узнаете не сразу. Возможно, будете злиться на автора, который уже в двадцатый раз упоминает Эвила, но не раскрывает, кто он. Но это необходимо, потому что Эвил - вершина той самой горы из авторских наблюдений, тот, кем автор сдержанно восхищается.
Эвил человек простой - но за его простотой скрыто нечто большее, что и делает его "верхушкой айсберга".
Книга будет интересна самому широкому кругу читателей и написана с хорошим юмором, что тоже побуждает проглотить ее за несколько часов.
3. Алексей Варламов. «Лох»
Я услышала об этом романе на последней ярмарке "Нон/Фикшн". Название, понятно, заинтересовало.
Кто такой "лох" в интепретации ректора Литинститута?
Начала читать - и затянуло. Наверное, этот тот случай, когда в главном герое видишь то, что хотел бы видеть в себе - искренность, способность жертвовать, стремление найти смысл в жизни, отрицание прописных истин и поиск настоящих, огромное душевное богатство. Судьба Александра Тезкина разворачивается на фоне масштабных политических изменений в России, когда все эти качества становятся ненужными и даже мешают выжить. Главный герой - "лох" с точки зрения тех, кто наводит новые порядки в стране, но не для тех, с кем героя сталкивает жизнь. Он несчастен, беден, болен, но его внутренняя сила притягивает к нему и хороших, и плохих. Это роман именно о русском человеке, ищущем, любящем, чувствующем, но неприспособленном к реалиям «новой жизни».
Людмила Прохорова, редактор новостей портала ГодЛитературы.РФ:
В этом году открыла для себя двух писателей, о которых уже давно слышала, но всё не доходили руки почитать — Сергея Самсонова с «Аномалией Камлаева» и Владимира Шарова с «Репетициями». При этом новый роман Самсонова о донецких шахтерах «Держаться за землю» совсем не пошел. Лучше пошел, но на середине где-то застопорился, новый Джонатан Сафран Фоер - книга «Вот я». Очень ждала его выхода, т. к. люблю «Полную иллюминацию».
Уже десятки лет не новинка, но одно из самых сильных впечатлений 2018 года для меня — «Это я, Эдичка» Эдуарда Лимонова. Среди книг, оставивших хорошее послевкусие, — сборник лауреатов премии «Лицей» 2018 года, да и вообще прочитала почти всех финалистов, очень достойные произведения. Понравился роман Олега Ермакова «Радуга и Вереск», «Рецепты сотворения мира» Андрея Филимонова… Разочарование года — «Линкольн в бардо» Джорджа Сондерса: видимо, слишком много ожидала от заявленной темы и формы.
В планах на новогодние праздники — «Бесконечная шутка», Пруст, «Прыжок в длину» Ольги Славниковой, что-нибудь из Бориса Екимова, книги по индийской и китайской философии. И писать, конечно.
Петр Моисеев, автор портала ГодЛитературы.РФ, главный по детективам:
Очарование года:
К. С. Льюис. «Настигнут Радостью»
Не слишком люблю биографии и автобиографии. Но Льюис — особь статья. Литературный талант, помноженный на глубину духовного опыта. Способность умалчивать о тех подробностях своей жизни, о которых не стоит говорить. Искренность в рассказе о том, о чем говорить стоит. И — это очень важно — рассмотрение своей жизни в определенной перспективе, которая и обнаруживает смысл этой жизни: не просто рассказ о себе, а рассказ о том, как постепенно автор обретал Радость.
Радость в данном случае — имя собственное и, надо признать, исключительно удачно выбранное.
Разочарование года:
Захар Прилепин. «Санькя»
Наконец-то добрался до этого некогда нашумевшего романа и был весьма удивлен. Что — и это объявлялось чуть ли не новым словом в русской литературе? Это - «Отцы и дети» и «Что делать?» наших дней? Однако. Бестолковый герой, совершающий бестолковые поступки; довольно вульгарная любовная линия; ложный пафос. Особого упоминания заслуживает попытка симулировать идейные споры в духе классической литературы. Однако тут Прилепин сталкивается с двумя проблемами. Во-первых, для идейных споров надо не побояться дать слово оппоненту. В «Саньке», как назло, оппоненты заглавного персонажа несут полную околесицу. Неудивительно, что переспорить их оказывается несложно. Даже при том — и это уже во-вторых, — что мыслей-то у Саньки нет, одни лозунги. Кстати: мне кажется или Прилепин в последнее время предпочитает о «Саньке» не вспоминать?
Головоломка года:
Л. Брюс. «Дело с канатами и кольцами»
Колебался, выбирая между романом Лео Брюса и новеллой Рональда Нокса «Мотив». И то, и другое — отличные детективы. Все-таки решил написать о Брюсе. «Дело с канатами и кольцами» если не поднимается до уровня «Дела для трех детективов», то совсем чуть-чуть. Исходная ситуация такая: в частной школе найден мертвым один из старшеклассников — якобы самоубийство, разумеется, оказывающееся замаскированным убийством. В скором времени выясняется, что было совершено и второе аналогичное убийство. Ситуация нельзя сказать, чтобы слишком оригинальная. Другими уже использовались самые разные объяснения: убийц на самом деле двое, но второй из них пытается приписать свое преступление первому (худший из вариантов); или, скажем, у убийств есть некоторый неочевидный общий знаменатель.
Однако Брюсу удалось придумать разгадку одновременно новую, простую и поразительную.
Кстати: что-то давненько на русском языке не выходило новых томиков Брюса…
Что собираюсь читать?
Наверное, «Курсив мой» Берберовой. Автор несколько склонен к самолюбованию, но — написано неплохо. Опять же познавательно.
Борис Кутенков, автор портала ГодЛитератруы.РФ, бессменный ведущий проекта "Литературный обзор":
1. Денис Новиков. «Река-облака». - «М.: Воймега, 2018
Этого издания ждали так долго, что уже с трудом верилось в его появление, - но оказалось, причины задержки вполне уважительные: над избранным поэта велась серьезная текстологическая работа. Примечания к стихам, подготовленные Ольгой Нечаевой, конечно, неравноценны, - одни важны тем, что открывают молодому поколению реалии позднесоветской эпохи и эпохи 90-х (см. об этом подробнее в моей рецензии на книгу в «Волге» и в интервью создателей книги порталу Textura), другие полуслучайны - в любом случае, феномен большого поэта, представителя «потерянного» поколения, успевшего вкусить известности на рубеже десятилетий и жестоко разочароваться в «новой» литературе с ее тусовочностью и оттесненностью на периферию, они не объясняют. Объясняют ли этот феномен стихи? Вряд ли - они, как всякое подлинное искусство, скорее ставят нас перед вопросом, - но, будучи выстроены в хронологическом порядке (опасность такого композиционного строения понятна - и Новикову с его ранней зрелостью легко удается этой опасности избежать) и оттенены талантливой едкой эссеистикой,
позволяют увидеть путь и эволюцию поэта, написавшего, может быть, самые горькие строки о переломе времён и о смене мессианства в поэзии ролевой игрой:
Что это уже не Россия,
что это уже не Москва,
роняет уже не мессия
уже не слова.
«Когда попрекают не прошлым,
а будущим», - тема на ять,
но публике кажется пошлым
со свечкой стоять.
2. Дмитрий Воденников. "Воденников в прозе: лучшие эссе" / Сост. Полина Рыжова. - М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2018
Эссе об ужасе - документализированном, персонифицированном, облечённом в описания узнаваемых ситуаций современной России; слова, написанные с позиции власть имеющего, - обреченные уже тем, что поэт, преодолевший поэтическое в себе (в смысле невольного закрепощения ритмом и размером, мешающими, по Воденникову, поэту высвободить внутренние интенции), но не преодолевший поэзию, имманентно присущую, - говорит с миром о его же, мира, недостатках. Говорит на том языке понимания, который может дать только поэзия, но в форме актуализированной эссеистики. И необходимые уже тем, что ведут с нами этот разговор.
3. Владимир Новиков. «Любовь лингвиста». - Издательство Э, 2018
Сборник-трилогия «самого незанудного из наших литературных критиков», по точному определению Дмитрия Быкова: «профессорский» «Роман с языком», где профессор МГУ говорит о языке от имени своего протагониста и где собственно изложение им своей лингвистической позиции оказывается ценнее художественной ткани; полная благодарной памяти и точных лингвистических наблюдений «Повесть о Михаиле Панове», вышедшая в 2015 году в «Новом мире», - об одном из наиболее значительных представителей Московской фонологической школы, оппоненте Чуковского и Вадима Кожинова и теневом «реформаторе языка»; и, наконец, остроумные заметки «Пятьдесят свиданий с русской речью», в которых автор высказывается о роли языка уже от первого лица.
4. Дмитрий Гаричев. «После всех собак». Книга стихов. - М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018
Cтихи представителя тридцатилетних (р. 1987), за шагами которого слежу с его зрелого дебюта на семинаре журнала «Знамя» на Форуме молодых писателей 2013 года; автора, которому удалось, кажется, невозможное, - совместить критику современного российского режима (чувствуется, что она не в последнюю очередь позволила этим стихам, весьма традиционным формально, но тонко деформирующим силлаботоническую просодию изнутри, выйти именно в этой серии) с формой истинно поэтического высказывания, из которого не торчат публицистические швы.
Гаричев поколенчески внятен - и индивидуалистически остёр; он «смысловик» постмандельштамовского свойства,
не теряющий при этом собственно работу с поэтическим подсознательным, с той дивной суггестией, которая только и есть критерий подлинности поэзии.
но избыт бедняцкий бадминтон, / курточка перегорает птичья. / в склянках тополиный ацетон / собран и подкрашен для двуличья. / девочка не знает, что поёт. / ничего собой не означает, / над урочной чашкою скучает, / жизни прекратиться не даёт.
5. Михаил Эпштейн и Сергей Юрьенен. «Энциклопедия юности». - М.: Эксмо, 2017
Издание, продолжающее серию «Филологический нон-фикшн» и уникальное в этом ряду прежде всего жанровой пограничностью - диалог двух друзей и многолетних собеседников, оба из которых практикующие писатели и философы; соположение двух судеб и разных этапов эволюции, где алфавитно-каталогизационная структура книги - только способ разговора о важных составляющих бытия и личного быта. Впрочем, лучше самих авторов об этом не скажешь: «Совокупность местомигов и образует самое достоверное представление жизни в ее памятных вспышках, окруженных темнотами, как брызги звезд в космической мгле».
О читательских планах на новогодние каникулы пока рано: поскольку в декабре устроил себе в Череповце двухнедельные «каникулы», в которые читал только то, что хотел, - от «военных» рассказов Богомолова и «Хатынской повести» Адамовича до статей Тынянова, от стихов Олеси Николаевой и Ивана Жданова до тех же Гаричева и Эпштейна, - то первые десять новогодних дней пройдут в труде уже другого рода - редактировании прозы. По возвращении хотелось бы заняться презентациями нашей антологии «Уйти. Остаться. Жить», выход которой уже освещен на «Годе Литературы», - ничего важнее сейчас нет.
